Не люблю я утро, ну совсем не люблю. Но сегодня оно было исключительно прекрасным. Ночью видимо погода снова переменилась. Вчерашняя слякоть сменилась, лёгким морозцем, а расхлябанная дорого была скованна коркой льда. Хорошо, что в последний момент я передумал и всё же взял с собой пенку и спальник.
Травинки колыхались на ветру со слоем инея на стебельках, а на небе не было ни облачка. Ясная заря заливала деревеньку, окрашивая в контрастные цвета дома. Пройдёт пару часов и всё снова растает, но пока можно было двигать с комфортом.
Я в последний раз обернулся на посёлочек, наполовину захваченный Лесом. Корни и стволы деревьев оплетали домики, некоторые даже образовывали арки между ними. Всё более явно этот образ совпадал с фэнтезийными эльфами, и их хижинами. Но очередной холм окончательно скрыл из вида чудный пейзаж.
Есть что-то красивое и одновременно грозное в современных реалиях. Закостенелость старого мира порой не давала насладиться мимолётными мгновениями, которые так редки были в обычной жизни. Как июльское закатное солнце, алым цветом красящим горизонт в дали. Как октябрьский ветер, уносящий вдаль опавшую золотую листву. Как декабрьский снег, тихо идущий за окном с ночного неба и опускающийся в лучах фонарей. Как первые тёплые лучики мартовского солнца, разгоняющие зимние сумерки и будя спящие города весёлой капелью. Только последняя весна, которую я помню, обернулась не лучшими воспоминаниями.
Нет, я не спорю, армагеддон прекрасен. Люди загнивали. Все знали себе цену и тут же продавали, все ценности сводились к потребительским, единицы думали о вечном и о наследии, которое они после себя оставят. Но это были скорее исключения из правил, подтверждающие их. А значит, нужно было всё разрушить, пережить и заново построить. Люди разучившиеся слушать друг друга, не могли дать стабильного и светлого завтра, каждая страна сидела на бочке с порохом, образно выражаясь. Пусть и был подписан договор о нераспространении ядерного оружия где-то в семидесятых, но у каждой державы было по ядерной боеголовке, и не одной.
Но мать природа решила иначе. И пусть рознь осталась, но на тотальное уничтожение сапиенс на сапиенса уже не пойдёт. И оставшиеся лидеры это прекрасно понимают. С рознью и различиями придётся жить, без них никак. Всё-таки любая война это двигатель прогресса, а отсутствие ядерного оружия аргумент не боятся особых последствий, кроме человеческих потерь естественно.
Но когда и кого волновали пешки?
Час за часом солнце грело всё сильнее, и от того, что радовало ещё с утра уже ничего не осталось. Шаг-хлюп, шаг-хлюп, тишина, шаг-хлюп, шаг-хлюп, хлопок-свист, разрядилась магнитная аномалия, и в воздух метрах в десяти от меня, отправился различный металлический сор. Обычный размеренный день.
За округой я следил на автомате, даже когда думал на посторонние темы. И если аномалию я заприметил давно, то посторонний звук, раздавшийся из кустов на обочине, был для меня, как гром среди ясного неба.
Кстати о кустах, не все растения видоизменились. Не знаю, из каких побуждений Лес менял флору, но по большому счёту, растения были опасны только вблизи природных массивов.
…Как я мог не заметить…
«засада?»
…Это я хотел тебя спросить…
«точно не мутанты, каким бы не был хищник, но на аномалию среагировал бы иначе»
…Да сам знаю, есть идеи?…
«а я что, козёл отпущения? я ни черта не заметил, ни одежды, ни движения, может ветер?»
…Полный штиль, ты о чём?…
«может, хватит грузить друг друга вопросом на вопрос? легче не становится, нужно проверить»
Определённые мысли были в это русло, и то, что я застыл в момент срабатывания аномалии, играло мне на руку, можно было сделать вид, что ни чего не заметил, что в принципе так и было, но предчувствие опасности, секунда за секундой всё нарастало. Я начал ощущать на себе чужой взгляд.
…Долбанная паранойя…
«если ты никого не видишь, это ещё не значит, что за тобой никто не следит»
По спине пробежал холодок, а место куда смотрел, смотрели? люди в засаде, начало неимоверно зудеть. Просто пройти мимо, было не самой разумной идеей, как и метнуться на другую сторону дороги в кусты, ибо провокация. До подозрительных кустов было метров восемь-девять. Нет, нужно спровоцировать людей на действия, тогда хоть пойму с кем имею дела, и тогда уже плясать от этого. Нужно выиграть ещё хоть пару секунд, стоять столбом, значит выдать себя.
…Думай зараза, фуражку купил? Купил! давай…
«шнурки»
Кто мог сидеть в кустах на обочине? Это был единственный вопрос, который меня волновал. Братки с Чёрного Рынка? Боятся особо нечего, хотя нет, те, которых я знаю, скорее всего, уже вышли бы, да и не могли они так долго сидеть в засаде. Бродяги или просто местное шакальё? Чёрт, как всё скверно. По рассказам соклановцев, неправильные Краевцы, уже давно бы не церемонясь, пустили бы пулю в голову и обобрали тело.
Закончив со шнурками, я незаметно подобрал с дороги камень и зажал в кулак. Пора.
Семь метров до кустов, поднялся и с дурным криком «граната!» швырнул камень в кусты, а сам метнулся к ближайшему подобию укрытия, ими оказались всё те же кусты, только с другой стороны дороги.
Но всё вышло совсем не по плану. Произошло ровным счётом ни-че-го.
…Пусто?!…
«нет, хуже…»
Я оглядел тылы и, раздвинув ветви, пытался вглядеться в предполагаемое место засады.
…Чёрт, неужели армейцы, не хотелось бы…
За спиной раздался звук взводимого курка, всё-таки Возрожденцы…
***
-Ещё раз и по порядку. – Передо мной вот уже десть минут стояла девушка, и задавала одни и те же вопросы.
-Я уже сказал, шёл по артефакты.
-Откуда, куда, кого видел? – Её голос был монотонный, и уже порядком действовал на нервы.
-Не откуда, бродяга я. Шёл до одной деляночки, знакомый торгаш сделал заказ и наводку дал. Видел белочек, кабанчиков. Да суслика видел!, — почему-то вспомнился старый фильм про солдат.
-Какого Суслика? – Не поняла девушка.
-Ну, суслика, — я передёрнул плечами, руки, стянутые за спиной верёвкой, начинали затекать – Обычного такого пушистого. Вот ты видишь суслика? – девушка отрицая мотнула головой. – А он есть.
-Так, клоун, ты либо сейчас всё рассказываешь, либо прям сейчас тебя в расход пустим и дальше пойдём.
-Тётенька… — Я замялся, разглядывая погон на плече. – Тётенька капитан, не надо в расход, всё скажу, всех сдам, не стреляйте. – Я откровенно глумился над армейцами. Возрожденцы обычно даже если и не пристрелят, то пленного ждёт участь похуже. А эти не пальнут. Молодняк, от них уставом разило за километр. Единственное, офицер, она была с опытом, да и абы кого капитанами у Армии Возрождения не ставят. Видимо обкатывает молодняк в полевых условиях, значит, тем более не пристрелят, там народ идейный, в основном, но муштруется не быстро.
Блин я и не знал, что у армейцев Такие офицеры водятся. Высокая, с длинными темно-русыми волосами, которые были аккуратно стянутые в хвост. Правильное лицо, высокий лоб, пухлые губы, и непростительно зелёные глазищи, которые многих с ума в своё время сводили, только теперь в них было мало радости, один холодный расчёт и надежда на завтрашний день. Довершали картину, хорошо подогнанный по фигуре камуфляж и зажатый в руке револьвер, а на предплечье красовалась нашивка армейцев, золотая звезда под красным флагом.
Пока молодняк с пристрастием изучал мои пожитки, офицер продолжала выведывать разведданные.
-Чем дольше ты кочевряжишься, тем хуже у меня настроение. А чем хуже у меня настроение, тем больше у тебя шансов схлопотать пулю. – С нажимом продолжала она.
Я только фыркнул, и это было кажется лишним, поскольку солдатик, который стоял рядом с ней, видимо исполняющий роль сержанта, повинуюсь лёгкому движению руки командира, без особых разговоров двинул мне прикладом автомата в лицо.
«доигрался»
…А вот сейчас обидно было…
Кое-как поднявшись из положения лёжа в положении сидя, руки были стянуты за спиной пластиковыми наручниками, я уже было хотел сказать всё, что я о них думаю, но меня опередили.
-Товарищ капитан, — к нам подошёл один из бойцов. Девушка повернула голову к нему и кивнула. – Там у него странные пакеты, колбы светящиеся, и так по мелочи, еда вода.
-Что в пакетах? – Это уже было обращено ко мне.
Я без определённого запаса полезных мелочей в рейд не выхожу, ведь может попасться дюже интересный подвальчик, а пройти замок мешает, ну тут, как раз и помогает бытовая химия.
-В основном алюминий и ржавчина, немного марганцовки, йода, так мелочи.
-Я даже не хочу знать, зачем тебе всё это.
-Капитан, может, уже закончим самодеятельность, и вы меня отпустите или отведёте куда нужно? Всё равно без бумажки, то, что я не кусок говна, мне не доказать, а там уже за меня поручатся. И пожалуйста, скажи своим, что бы у меня по шмоткам не сильно усердствовали, можно и вспыхнуть ненароком.
И словно в подтверждение моих слов, один из молодчиков пытаясь понять, что находится у меня в специальной колбочке, приспособленной мной для сигналок, пустил сноп искр себе в лицо. Ладно, хоть взял, относительно, безопасную вещь. У меня там и погремучее смеси были. Спросите зачем? Ответ очень прост, в хозяйстве очень полезно. От вскрытия замков, до посыла сигнала.
Ошарашенный чернявый парень отбросил мою сумку, и тут же остервенело начал тереть своё лицо. Ну, бровей он лишился точно, но вроде особо не пострадал. Над местом раздался дружный гогот.
-А я тебе говорила Итан, не суй свой длинный еврейский нос в вещи бродяг? Говорила что чревато? — Капитана ситуация явно веселила, видимо уже не первый раз страдалец огребает за своё любопытство. Отсмеявшись, она начала выдавать ценные указания – Пакуйте клиента, и собирайтесь, выдвигаемся через две минуты. Пусть с ним руководство разбирается. Вопросы есть? Вопросов нет, выполнять. – Отдав распоряжения, она достала из разгрузки карту и начала что-то прикидывать.
Всего я подсчитал, в отряде вместе с капитаншей было восемь человек. Когда смех окружающих был пресечён командиром, меня снова взяли в оборот и через две минуты мы выдвинулись. Возрожденцы, лишний раз не заморачиваясь, покидали мои вещи вместе с разряженным оружием ко мне же в рюкзак и повесили мне на плечи. Логика конечно железная, руки за спиной, так ничего и не сделает, но ведь и монтажные стяжки не наручники, можно что-то придумать. Меня определили в середину колонны, ну хоть вперёд не послали. Как там у древних было, женщин, детей и бобров в середину, а там разбёремся.
Из немногих разговоров, что мне довелось услышать, выходило, что подчинённым не очень-то уж и нравился их командир. Где это видано, чтобы мужиками баба командовала.
…Люди, двадцать первый век, судный день свершился, а вы ещё цепляетесь за то, что, место юбки на кухне? Нет, я определённо в этом мире чего-то не понимаю…
«люди»
Как-то, отстранённо прошелестел внутри черепной коробки моя печаль, проблема и друг. Ведь знал же я настоящих матёрых бродяг женского пола, они и ходили в такие места, куда доступа почти не было, и при дичайшей удаче вылезали оттуда, вынося такие ништяки, которых до этого никто не видел. И те женщины могли дать сто очков вперёд многим, а уж этим идиотам тем более.
Была одна девушка, Кристиной её звали, совсем молодая, ей только в бункере, где я переживал пандемию, стукнуло восемнадцать, да и то в последний год. И по первости, когда мы вышли и узнали, что мир не погиб в адских кущах, а только сильно пострадал, мы ходили какое-то время по руинам цивилизации вместе. Было в ней что-то такое, может чутьё, может интуиция, но с ней мы побывали в разных местах, и в нескольких неприятных историях. Нужно ли говорить, что за время, проведённое вместе, мы очень сблизились. Она была одной из немногих, кто знал, чем я занимался до пандемии.
Как-то мы застряли в северных района Незалежной, в одном из больших лагерей Бродяг. И там мне пришлось помогать одним деятелям с экспериментами. Они хотели обезопасить стоянку, устроив оборонный периметр из артефактов типа «губка». Не примечательный такой артефакт, который при разрушении выделяет вокруг себя большое количество ядовитой пыльцы, от которой не спасали ни противогазы, ни респираторы. Пыльца была настолько мелкой, что в момент забивала фильтры, сводя возможность сделать вдох к нулю. А так как, место было почти не посещаемым четвероногими хищниками, и опасность исходила только от соседей, идея была актуальна. Но была проблема в том, как разрушить артефакт, с безопасного расстояния, не метать же их каждый раз.
Ей не сиделось на месте, она вообще по жизни была егозой, и сидеть на месте больше нескольких дней, для неё было страшной пыткой.
В один из тех дней я проснулся позднее обычного, и не обнаружив напарницу на привычном месте, чуть ли не весь лагерь на уши поднял, только позже нашёл в кармане записку, что мол, пошла погулять, а ты зануда.
День-два я не переживал, но когда всякие разумные сроки вышли, двинулся на поиски. Это только в кино, герои находят, то, что ищут. И я не нашёл бы, не загони меня Шторм в одну пещерку.
Там было что-то типа временного схрона или перевалочного пункта, не знаю. Какие-то ящики, мусор, различный подгнивший хлам, затхлый запах, в котором смешались кислая вонь гниения и свежий резкий запах крови. Обследуя пещеру, я нашёл клетки, почти все пустые, все кроме одной.
Для женщины на пустынных степных или заболоченных равнинах есть ещё одна опасность, от которой не убереглась моя спутница. Я помню, как в глазах тогда потемнело, когда я увидел её там. В золотистых волосах и на лице запёкшаяся кровь и грязь, размытее двумя тонкими струйками, давно высохших слёз. Руки стянуты верёвкой и закреплены к верхней решётке, так что она находилась в подвешенном состоянии. По некогда гладкой коже проходили борозды от свежих ран. Из глубоких порезов тянулись кровавые следы, они вели по оголённому телу и обрывкам одежды, скапливаясь на полу клетки бурым месивом.
Я стоял посреди этого кошмара, оглушённый. Я не верил в чудеса, наверное, был уже морально готов к её смерти. Но не такой. От зубов и когтей зверей, от аномалий, от какой-нибудь лесной заразы, но не так. Она этого просто не заслужила. Так я и стоял, не смея пошевелиться, словно пригвождённый к тому месту, на котором стоял. Боль, обида, ненависть и безразмерная злоба, застрявшая где-то под солнечным сплетением, мешающая сделать очередной вздох. Не знаю, сколько я так простоял, может час, а может вечность.
В памяти сплывали её образы, как она меня тащила в разные концы избитой природой страны, не давала мне думать о том, что я мог и не сделал. Единственный лучик, который позволял мне не уйти в себя, где бы я просто загнил заживо ушёл.
На следующий день из лагеря бродяг пропали все «губки» и взрыватели, заготовленные к ним. Бродяги зря опасались своих соседей, а ещё через пару дней некого было уже опасаться, кончились.
Отряд двигался на запад, через большое болото, уже на подходах я ощутил резкое увеличение влажности. Уверенность, с которой бойцы шли по тропе, не вселяла доверия, и это беспокойство передавалось и мне. Шли не стройно, то сгребаясь в кучу, то растягиваясь длинной цепью. Одним словом молодняк. Хотя тоже, с какой стороны посмотреть, самому старому было около пятидесяти. В основном он и смущал бойцов, постоянно сетуя на начальство.
Назвать местность болотом однозначно было нельзя, скорее мы шли по низинам между невысоких холмов. Может это тренировка, типа марш броска?
« а новыми какими-то запахами завеяло, не ощущаешь?»
…Есть такое, но не могу понять что именно…
Откуда-то слева раздался едва различимый всплеск, бойцы и ухом не повели, только товарищ командир остановилась, и начала озираться в лёгкой дымке.
-Командир, хватит нас мурыжить, пошли к базе уже, сдадим хлопца да отвалим на отдых. – Предложил один боец, но не удосужился вниманием.
« вот мне любопытно, из кого таких набирают, это же каким отбитым нужно быть»
…У нас с тобой специфический образ жизни, мы к этому уже давно привыкли, а они?…
«да не важно. тут уже диагноз ясен, нежилец»
Мне не было что ответить ему. Раздался ещё один всплеск, более различимый, и заметно ближе. На этот раз бойцы среагировали, ощетинившись стволами в нужном направлении.
-На холм. – Лаконично кинула командир своим.
Я двинулся за ней, а вот народ, кажись, был упёртый или тупой. Скат холма был, не сказать, чтоб крутой, но скользкий, со стянутыми за спиной руками, я взобрался не сразу, в отличие от офицера.
Из тумана вылетело несколько камней. Вылетело довольно удачно, пару солдат взвыло от боли, и тут же огрызнулось в дымку несколькими очередями. Но видимо безрезультатно, поскольку, камни стали лететь гораздо прицельнее. Хоть солдатики и были дураками, но ведь не совсем клиническими, поэтому через несколько секунд, к нам наверх забралась более удачливая половина, остальные, с горем пополам, старались забраться по скользким скатам, замешивая руками в глине кровь.
Внизу наметилось шевеление, и я смог рассмотреть чудо метателей, которые вместо командира начали выбивать дерьмо из подчинённых.
Длинные гибкие тела, по которым сочилась влага, были усеяны разного рода жгутиками, ложноножками. Завершением хвоста была отвратного вида присоска, мерно раскачивающаяся из стороны в сторону, и время от времени устремляющаяся под воду, и выскакивая с зажатым в той самой присоске камнем. Резкий взмах, и снаряд летел в тело нерадивого бойца. На первый взгляд можно было подумать, что у существа не было головы, а целых два хвоста, поскольку вместо головы была всё та же присоска, но отличия были. Из верхней присоски наружу лезли длинные иглоподобные зубы. И пусть размерами эта адская пиявка была с хорошую овчарку, но передвигалась на манер дождевого червя, сокращая всё тело и выкидывая вперёд переднюю часть, резко удлиняясь в размерах, делая уверенные махи в нашу сторону.
— Прикрывайте остальных. – Отдала команду капитан, и сама стала отстреливать болотных червей.
Шквальный огонь дал несколько мгновений форы, и первые пока ещё не стройные ряды мутантов были отброшены обратно в дымку тумана, но на их место тут же выползали другие твари. Самым странным казалось то, что пиявки лезли сплошной волной, будто их немереное количество, поскольку на только что отстреленных наползали следующие. Но и те, кто был изрешечён первыми, становились за ними следом, не останавливая ковровое камнеметание.
Мутантов было много, и пока из болот стягивалось всё больше склизких гадов, первые ряды уже подползли к краю скользкого вала. Последнему солдату не повезло, видимо первые камни, нерадивый боец поймал головой, кровь застилала глаза, грязь и глина толстым слоем налипала на экипировку, и он всё никак не мог ухватиться за что-то устойчивое, всё оскальзываясь со склона. В очередную попытку ему удалось ухватиться за протянутый товарищем ремень автомата, но было уже поздно. В следующее мгновение, один из ползучих гадов, ухватился за ногу неуклюжего бойца, обвил ногу и впился своими тонкими, острыми зубами ему в бок. Солдат огласил окрестности жалобным воем, но все же не разжал пальцев, всё ещё крепко удерживаясь на ремне автомата. Он пытался подтягиваться, пока остальные сверху отстреливали ближайших пиявок.
Несколько пуль прошили ту тварь, что присосалась к телу армейца. Сначала раны мутанта струились чем-то белёсым, но после того, как вой бойца сменился криком, из ран твари полилась кровь, но уже человеческая. Лицо мужика висящего побледнело, и пальцы стали разжиматься, товарищи хотели уже втащить его, но прыжок другой твари пресёк их порыв. Повиснув на другой ноге, мутант оплетал жгутами ложноножек тело бойца и взбирался выше. Уже три бойца удерживали своего товарища на весу, пока остальные отстреливались.
-Развяжи! – Перекрикивая автоматы бойцов, я подошёл к капитану. – Я помогу, только развяжи!
Вообще я мог и сбежать в этой кутерьме, вот только монтажные стяжки это не верёвки, и не наручники. Пластик не перетрёшь и не перебьёшь камнями. Без ножа их просто не снять. Так что, убежал бы я до следующей зверушки не дальше.
Отвлёкшись на секунду, она посмотрела на меня и дёрнула головой, мол, повернись. От резкого взмаха ножом, онемевшие руки дернуло болью, но я был свободен. Вернув подвижность онемевшим конечностям я сразу выкопал из рюкзака обрез с патронами, быстро раскидав всё по карманам, я присоединился к отстреливающимся.
Гарь от пороховых газов разъедала глаза, но как только я подоспел к склону, мне открылась мерзкая картина. Десятки пиявок пытались штурмовать склон холма, и их сдерживали только автоматные очереди, ещё столько же, кидались камнями, благо камней на дне болотца стало поменьше, и их атаки стали редкими. А вот товарищу внизу было уже не помочь, на ремне висел уже не человек, а ссохшаяся кукла. Ещё прыжок и тварей на теле стало уже пять, двое из которых тянули свои уродливые зубастые рыла к рукам бойца, пытавшегося помочь своему. Рука бедняги попала между ремнём и стволом, тем самым оказавшись в ловушке. Он постепенно съезжал к более крутому месту. Один из тех, что пытался помочь держать автомат, попытался перерезать злосчастный ремень. Но тварь, словно этого дожидалась. Она вцепилась зубами в запястье парня. Тот резко дернулся назад, поскользнулся, сбив при этом товарища, и все трое слетели вниз.
Пули пробивали мутантов насквозь, не причиняя им особого вреда. Казалось, что с момента нападения мутантов прошла вечность, бойцы отстреляли туеву кучу патронов, но едва ли прошло больше трёх минут.
Бойцы упали на шевелящийся ковёр из пиявок переростков, который тут же оплёл их, за копошением и визгом мутантов, истошных воплей было уже не разобрать, в месиве внизу смешалась и кровь и грязь и хруст костей, а вместе с тем ещё и десятки лоснящихся тел копошились друг на друге. У меня к горлу подступил ком, а вот несколько новобранцев вывернуло.
-Нужно уходить, пока они заняты ими. – Прокричала капитан, очередной очередью отправляя со склона вся прущих тварей, но ее, ни кто не слушал. Оставшиеся шестеро подчиненных были полностью деморализованы. Если трое ещё отстреливались, то остальные просто смотрели на неё как забитые собаки.
Видимо не того ждали новоиспечённые возрожденцы, поймать шпиона, повоевать с ветряными мельницами, да пощемить бродяг, нет братцы, здесь иная масть. Я решил не тратить патронов, а вытащил из рюкзака зиплок с алюминиевой пудрой и флакон йода, можно выиграть время.
Замешав всё это в том же зиплоке, и дождавшись, начала, пока ещё вяло протекающей реакции я бросил пакет реактивов с расчётом, чтобы он упал точно на склоне и выстрелил дробью. Эффект превзошёл все мои ожидания. Зиплок разорвало в клочья, а смесь мельчайшими частицами опадала на мутантов и грязь вокруг них, стоило ли говорить, что всё это тут же вспыхнуло.
Снизу раздался пробирающий до костей визг, а над холмом стал подниматься удушливый лиловый дым. Пламя рвануло к небу, пожирая всё, до чего могло дотянуться, а черви внизу заметались, поджигая собратьев. Камнепад всё ещё продолжался, хотя и сбавил обороты, мутантам теперь было явно не до нас.
-У нас самое большее – пять минут. Смесь выгорит быстро. – Я обернулся к капитану.
-Хорошо. Народ, руки в ноги и марш за мной. – На этот раз, как ни странно, бойцы её послушали. Она снова повернулась ко мне, будто размышляя, что со мной делать. – А ты…
Договорить она просто не успела, в сузившихся зрачках что-то мелькнуло, я ощутил сильный толчок в грудь и, не удержав равновесие, упал. Над головой пролетел большой булыжник, размером, должно быть, с мою голову. Я услышал звук удара и поднял над землёй голову.
Она уже не стояла, а лежала на земле, раскинув руки в стороны, на правом виске багровела ссадина, камень достал её вместо меня. Остатки отряда стояли рядом, с отсутствующим видом. Скорее всего, это был их первый рейд, и они были подломлены неожиданными потерями. Потери всегда неожиданны, сложно обычному человеку представить, что тот с кем ты ещё утром делил пайку и пересмеивался, вечером будет холодеть в земле, и это в лучшем случае.
«куда же вы лезли?»
Решение пришло само.
-Так, бойцы, — начал я, доставая и раскатывая на земле спальник. – Взяли своего командира, положили на носилки и понесли.
На их лица промелькнуло призрение, но автоматная очередь пущена по направлению к склону, быстро отрезвила, и они начали шевелиться. Тем временем огонь затих, и по склону начали забираться обгоревшие твари. Я подобрал с земли автомат командира отряда и дал несколько очередей по поднявшимся мутантам.
-Куда идти-то, окрикнули сзади?
-Как куда? – От этого вопроса я даже растерялся. – На базу конечно!
-Так ведь она вела, мы дорогу не запоминали.
-Двое, прикрывайте сзади, остальные за мной. – Быстро распределив колонну, я двинулся вперёд.
****
Германия, Северный Рейн-Вестфалия, Кёльн, точное место засекречено
-Эрик, проверь ещё раз, ошибка в этот раз не допустима, времени всё меньше.
Лаборант суетился над компьютером, выводя схемы и графики на экран, сверяясь с распечатками. Уже три дня они старались воспроизвести компьютерную модель города, забивая показание со сканеров и спутников. Главной трудностью было то, что при резкой смене погодных условий подопытные могли не успеть пройти акклиматизацию, и по завершению опыта не смогли бы дать точных результатов. Нужно было разработать план, при котором совместимость генов прошла бы как по нотам.
Хотя генные эксперименты такого рода уже проводились, в них всегда крылся изъян, который на поверхности не просматривался, но в последствие давал о себе знать. Но, то были животные. Здесь на карту были поставлены жизни людей, нет не подопытных, а человечества в целом.
-На этот раз должно выйти. – Пробормотал лаборант, бегая пальцами по клавиатуре. – У меня готово.
-С Богом. – Астрид поцеловала крестик и зажала в кулаке. – Начинай.
Эрик нажал на клавишу, и на большом мониторе на стене выросла модель городка Линдлар.
На протяжении получаса всё шло по плану, модель развивала опыт, с предполагаемыми последствиями и их решениями, возможностями и вариантами. Всё шло гладко, и опыт завершился.
По полученным данным, можно было сделать вывод, что при достижении постоянных отрицательных температур, и приживлении к испытуемым тканей, модифицирующим нервную систему, они получат достаточно времени, что бы разобраться с аномальным фронтом Леса.
Но у Природы были на их счёт иные планы…
Комментарии