Тайные тропы — Глава 18

 

Вперёд я не пустил никого. С оружием наизготове я вошёл, следом за мной скользнули две тени, мы заранее оговорили сектора.

Закон подлости, это единственный закон вне пространства и времени, который применим к любым ситуациям. Пострадала единственная комната, и по нелепому стечению обстоятельств именно та в которой я оставил сумку с отчётом. 

И главное как всё глупо вышло. Держал я у себя на кухне на подоконнике лимон, не знаю, кто-то подарил когда-то, я его и поливал, и на солнышке держал, и этот фикус доморощенный пророс, а тогда он не только цвести не хотел, но и выглядел довольно жалко. В общем кафельная плитка, прошу заметить, Кафельная, поросла травой. Отростки из горшка на ростках тянулись по стенам, и один из усов прижился прямо в сумке. И как довершение, декоративный в прошлом то кустик порос плодами, и что это были за плоды, в два кулака размером, кислотно-жёлтые, они даже немного подсвечивались в темноте. Короче, о том, чтобы предпринимать какие-либо действия в сторону добычи, врядли сохранившихся листов бумаги, без риска для жизни, не было и речи. Можно было отодвинуть мутанта на безопасное расстояние артом, но отчёт бы это не спасло, раз уж корневая система пробивает стены и вживается там, где в принципе не ужилось бы создание флоры обыкновенной.

Сказать, что самый простой путь решения проблемы пошёл псу под хвост, значит ничего не сказать.

«План Б»

…План Б…

Придётся идти в институт, что поделать. Но сначала требовался нормальный отдых.

-Располагайтесь, я скоро. – Бросил я через плечо. – Будьте моими гостями в этот вечер, — и направился на балкон, отравится очередной порцией табака.

Когда я вернулся в зале был поставлен стол, а на столе уже стояли: пара банок с кашей, галеты, было вскрыто два армейских пайка, разложена туристическая горелка, на ней можно было и полноценный котелок вскипятить. 

Все сидели за столом и мерно уплетали провизию, до моего прихода. Амурский отложил кашу и выжидающе смотрел.

-Поговорим?

-Да. С чего начать даже не знаю.

-А ты начни сначала, вроде люди умные, если чего непонятно будет, спросим.

«Сначало было слово…»

…Да заткнись уже…

Я достал из контейнера на  поясе колбочку, слега фосфорицирующую нежным фиолетовым цветом.

-Я работал в одном институте, занимался он тогда проблемами заградительной деятельности связанной с лесом. Первый выброс гербицида на лесной массив лишь затормозил его рост, все быстро смекнули что паника не нужна, и начали ударную деятельность в сфере подавления этой угрозы. Учёные работали, СМИ врали, правительства разных стран закрывали глаза и рты некоторым неугодным. Идей не было, и при каждом повторном применении нового штамма успех был лишь временный. Уже тогда стали появляться сообщения о пропаже грибников, о вымирании деревень, но то ли средства вещания отводили глаза, то ли люди так хотели видеть, но в течении пары лет все упорно не замечали. В ходе работы нам начали привозить на исследования образцы странной природы.

-Артефакты уже тогда существовали? – Спросил парень с дробовиком.

-Да, как тебя звать-то, толком и не познакомились.

-Влад, — представился тот, протягивая руку.

Когда с рукопожатиями было закончено, обстановка за столом стал несколько разрядилась. Я продолжил рассказ.

-В общем, один из отделов явно продвинулся в работе дальше остальных, и представила доклад о своих трудах. Мне пришлось обрабатывать данные тогда, и меня заинтересовали некоторые тонкости. Они работали, насколько, я понял, над гибридом. Растения с функциями щита от растений, как бы это глупо не звучало.

Отчёт этот в руки коллегии принимающей решения так и не дошёл в срок, по стечению обстоятельств. И по тому же стечению обстоятельств, этот отчёт попал ко мне в пользование. По хорошему, мне стоило взять это в свои руки и дать делу ход, пока не поздно, но я этого не сделал. – Я видел, как напряглись все четверо, сложив два и два, искать виноватых это в нашей природе. Быстро подняв руки, типа я сдаюсь не бейте, а если и бейте, то не очень сильно. Только девушка, что сидела напротив меня подала голос.

-Ты хочешь сказать, что этого всего можно было избежать? Тогда почему ты этого не сделал?

Что можно было сказать. Что я струсил, что мне было наплевать, что я не знал? Я был на перепутье. Одна дорога уходила в сторону «тёмного порога» из-за которого не возвращаются, потому что любое необдуманное слово может призвать травмы несовместимые с жизнью. Другая вела по пути отрешения от всего, опустить руки, прожить ещё хоть сколько-то, а позже когда уже не останется сил терпеть себя, пустить девять грамм свинца в висок. Была и третья, и что на ней было неизвестно, она переплеталась с обоими путями, но, тем не менее, уходила вдаль, где было не видно финала. Она позволяла ступить на себя без груза вины за случившееся, без мысли о том, что можно что-то исправить. Этот была кривая дорога, на ней нельзя было смотреть по сторонам или оглядываться назад, можно было только идти вперёд и по возможности не скатиться под откос, не пытаться исправить всё, а исправить то немногое, что может один единственный человек.

-Я просто тогда расставил приоритеты. – Выдохнул я, и сразу стало как то проще.

-Что это было? – Не унималась девушка.

-Деньги. – Хмыкнул Амурский, и потянулся было к пистолету в кобуре.

-Это была она, — я указал пальцем на мою спутницу.

Повисло тягучее молчание, было слышно, как за окном завыла собака, и через мгновение, ей вторила вторая. Меня никто не перебивал, уже никто не держался за оружие.

-Когда выяснилось, что отчёт был намеренно не представлен комиссии, не знаю, что там было. Деньги, амбиции, власть, или что-то иное, я понял, мне бы не дали ничего сделать, слишком мелкая фигура. Но у меня в то время гостила она. И я решил попытаться сделать что смогу, чтобы уберечь её. – Было видно, как меняются лица моих гостей, особенно разительно менялось оно у девушки, чьи глаза вряд ли когда-нибудь станут прежними. В них мелькало недоумение, смятение, а потом и воспоминания. Она держалось за голову, лицо побледнело.

-Да Олесь, отвечая на твой вопрос, я тебя помню, а теперь вижу, ты вспомнила меня.

Её скривило сильнее, я встал её поддержать, и вовремя, на неё накатила какая-то слабость, тем нимение он была вся напряжена, нужно было её уложить, я посмотрел на командира группы, он понял меня без слов.

-Так народ освобождайте-ка диван. – Сказал Амурский своим людям.

Стол сдвинули в сторону, уложили Олесю на диван, над ней немного поколдовал Грин, сделал укол, напряжение сошло с её лица, а тело расслабилось. Она мерно задышала.

-Что с ней?

-Переутомление, плюс наложенное на него сотрясение, плюс то что сейчас ты рассказываешь, я ввёл ей успокоительного, пусть поспит, — ответил Грин.

Принесли ещё пару стульев, и я продолжил монолог.

-В институте, где я работал, все готовились к эвакуации, нас предупредили заранее. Уже было слишком поздно что-то менять. Но о сроках и планах государств я немного знал, поэтому решил уехать с ней в одно из больших предполагаемых убежищ. Но это мы уже отклоняемся от темы. Сюда конкретно, я пришёл из-за вот этого. — Я указал на фосфоресцирующий цветок доселе, лежавший на столе. – Вот это, штука по свойствам, очень напоминает образец, над которым работали специалисты одной из лабораторий. Я не знаю как, но похоже лес нас одаривает разными очень полезными образованиями, и сейчас он нам дал одно из средств к возрождению нашего мира. Оно каким-то образом реагирует на мутации, вызванные буйным ростом, на аномальную энергию. А ещё мне помогла сюда прийти карта, которую я нашёл на теле возле этого образования. 

-Значит, ты нашёл артефакт, нашёл карту, пришёл к нам, затарился, пришёл сюда в поисках старых листков бумаги, я ничего не упустил? – Загибал пальцы Амурский. – Да только попутчица твоя, вообще никак не клеится в этой истории.

-Тут сам теряюсь в догадках, я думал расспросить об этом её, но пока лучше её не трогать. Понимаете в чём дело, мы не потерялись, и не разбежались, она просто, не стало её… — Было трудно говорить об этом, и вспоминать было трудно, но сказано уже было.

-Тогда кто это? – Влад был в растерянности.

-Это она, я не знаю, как объяснить, всё сходится, внешность, голос, даже воспоминания, только с глазами беда.

-Я заметил, вообще редко встречаешь в природе такой окрас, очень. — Вставил свои пять копеек Грин. – Но это, никак не даёт ответа.

-Меня больше смущает столько совпадений на твою голову, — Амурскому эта история явно не понравилась. – Хорошо, я так понял, если были бумаги, есть и первоисточник. Я прав?

-Да и строго говоря, это следующий этап, нужно идти в институт, надеюсь оттуда не все вынесли. Эвакуации проводилась хоть и планово, но всё равно в спешке, там мы найдём, либо первоисточник, либо следы, куда направился персонал института.

-Принято, тогда предлагаю, распределить дежурства и отдыхать, завтра продумаем маршрут, а пока отбой.

Постой, ещё вопрос, — задержал его я. – Почему вас ни капли не смутил проход?

-Наш шеф находил уже нечто подобное с напарником, даже человека из-за бугра притащили, правда, я считал это всё байкой, думал, что они упились чем-то горючим, да сагитировали забулдыгу. Но когда шли по твоим следам по лесу, и нашли проход, а он совпадал по описанию с их рассказами, то поверил.

-Понятно, ладно я дежурю первый, всё равно нужно немного уложить в голове этот день.

-Хорошо, часа через три толкни Грина или Влада, моя вахта последняя.

На том и порешили. Я определил их в соседнюю комнату, они улеглись оперативно, и уже через пару минут был слышен не стройный храп на три голоса. Вот же люди, всегда мечтал так засыпать, но как бы фигово не было, всегда ворочался какое-то время.

На самом деле думать больше не хотелось, и так слишком много всего навалилось на бродягу затворника. Я просто хотел побыть один.

Но через какое-то время, Шиза, начала подкидывать дурные темы для дискуссий, мне быстро надоело с ним спорить, и я стал искать спасение. Нашлось оно довольно быстро, гитара. Уже пару лет не играл, пальцы легли на нужные лады, я проверил звук перебором. Мда расстроилась за столько времени.

За перебором струн я и не заметил, как стихло сопение за спиной, видимо разбудил её. Я увлёкся на столько, что не машинально начал напевать:

Fix me a drink, make it a strong one,
Hey comrade, a drink, make it a long one,
My hands are shaking and my feet are numb, 
My head is aching and the bar’s going round, 
And I’m so down, in this foreign town.

Слезливая такая песенка, про американского шпиона, застрявшего зимой в России. Что-то было в ней такого, в этой песне, зацепила она меня в своё время, и теперь, когда нужно отвлечься, я напеваю её себе. Смешно конечно, но поделать с собой, ни чего не могу.

Tonight there’s a band, it ain’t such a bad one, 
Play me a song, don’t make it a sad one, 
I can’t even talk to these Russian girls, 
The beer is lousy and the food is worse, 
And it’s so damn cold, yes it’s so damn cold, 
I know it’s hard to believe, 
But I haven’t been warm for a week.

Не могу я понять, как она снова появилась в моей жизни, да и она ли это вообще.

«Ты разучился верить в чудо?»

…О каких чудесах речь друг, я уже и так кандидат в жёлтый домик, с внутренним голосом разговариваю, песни пою, пытаюсь что-то себе доказать…

«Если очень сильно чего-то хочется, вселенная порой может сделать исключение»

…А заслуживаю ли я его?…

«В том то вся фишка, никому до этого дела нет, пользуйся моментом, другого может и не быть»

…Тебе легко говорить, тебе и решать ни чего не нужно…

«Зато я ючусь в голове дятла, тебе выпал шанс, быть с той, о ком думал столько лет, после потери и лишений, после сбитых в кровь кулаков, после стольких злоключений»

…Да я даже не знаю кто она, нет это конечно она, но есть в ней что чужое, иное, не знаю как сказать…

«Это только тебе решать»

-Достало, — я оборвал так и не допетую песню на полуслове.

-Не знала, что ты начал играть, -раздался девичий голос за спиной.

-Много свободного времени было научиться.

-Поиграй ещё, — попросила она.

-Раньше я слушал, как играла ты. – Разговор был не о чём. Но если она просит, то можно ещё что-нибудь вспомнить. Я немного подумал, уставился в окно, и начал играть первое что в голову пришло.

Её глаза на звёзды не похожи,
В них бьётся мотыльком живой огонь,
Ещё один обычный вечер прожит,
А с ней он каждый раз другой.
Её упрёки — вестники прохлады,
Как скошенная в августе трава,
И пусть в её словах ни капли правды,
Она божественно права.

Я закончил куплет, и всё-таки сбился со струн. Что я делаю.

-Олесь расскажи, что ты помнишь.

-Я помню всё, — сказала она грустно. — И как мы бежали в том числе, и что потом случилось. Не знаю, как описать, для этого, наверное, и слов нет. Просто вспышка боли, и в момент всё потемнело. И эта темнота забрала с собой всё, а потом свет, снова боль, я боялась, бежала и ничего не помнила, из последних десяти дней с тобой. Последнее что запомнилось, это выходные перед выездом, я собиралась сюда, звонила друзьям, а потом всё как в тумане.

-Ты умерла.

-Возможно, но сейчас я здесь, и ты рядом, не это ли главное, дай гитару, пожалуйста, давно инструмент в руках не держала.

Я протянул ей свою старую акустику и отошёл к окну, вглядываясь в так и не потемневший горизонт, мысли, что шальные собаки метались в голове. Я слушал, как она перебирает струны, доводит их до правильно звучания, профессионал, ни чего не скажешь, сколько я не старайся, это не заменит многолетней практики. И тут я услышал, песню, нет да же не так, ту самую песню, которую она так любила играть. В сердце что-то кольнуло, она пела.

Голос, красивая вольная птица. 
Птица, что дружит с моею душой,
В клетке ты больше не будешь томиться,
Просто давай полетаем с тобой.
Голос, которым смеюсь я плачу
Голос, которым молитву шепчу.
Всё у нас будет, а как же иначе,
Я ведь за это всей жизнью плачу. 

Всё оборвалось, а может, что новое родилось у меня в нутрии, я обернулся, она уже не играла и стояла напротив.

-Это правда я, — она протянула руку и коснулась щеки и улыбнулась, только так, как умела она, чисто и открыто. 

Последние преграды недоверия сломались, смялись и их унёс ветер, даже если она уже и не была человеком, то мне было уже плевать. Много ли нужно для маленького счастья. Много ли нужно, чтобы быть человеком. Просто не терять себя.

Я её обнял и хотел уже что-то сказать, как у нас за спиной раздалось вежливое покашливание.

-Я конечно дико извиняюсь, не хотел прерывать столь трогательный момент, — перед нами стоял Грин. – Но вы своим внеплановым концертом нас всех разбудили, Амурский просил узнать, может тебя сменить раньше? Мы нормально и всю ночь покараулим, без вас.

-Было бы здорово, спасибо, — я кивнул, взял свою подругу за руку, и мы направились в другую комнату.

Будет ещё время для всего, а сейчас достаточно того что она рядом, нужно набраться сил. Мы изменились, но были вместе.

 

Комментарии

Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы оставлять комментарии.

Читайте также