Тайные тропы — Глава 25

 

Едва освещённый главный зал. Замызганные витрины, стойкая вонь и едва различимое мерцание из продуктового магазина на нижнем уровне, гулкое эхо шагов. Обманчиво короткое расстояние между входом и выходом. Мы шли с оружием наизготове, кое-как освещая себе путь тактическими фонарями. У Амурского с этим проблем не было, его автомат был оснащён удобными крепёжными планками, почти под любые модули. Мне же пришлось прибегнуть к дедовскому методу — синей изоленте. Под ногами похрустывали битые стёкла, валявшиеся здесь в изобилии, и разнообразный мусор. В тёмных углах мерещилось движение, фонари не помогали, даже напротив. Когда мощный луч фонарика освещал сектор перед нами, остальное пространство погружалось в ещё больший мрак. Тогда просыпался древний как мир, страх темноты. Подкрепляемый образами из памяти, опытом, накопленным за годы скитания по пустошам, подначиваемый звуками и шорохами, страх постепенно одолевал сознание. Он пронизывал мышцы и рассеивал внимание. Мы не могли преодолеть какие-то жалкие сто с лишним метров, без аномальных полей, я чувствую, не обошлось. Каждый шаг давался с большим трудом, действие фонарей всё больше казалось бесполезным. Мы видели выход, и видели вход, кажется, и отошли-то всего на десяток метров, но иллюзия, избивающая сознание, искажала факты так, что казалось и до входа, и до выхода было равное расстояние. Разум отказывался воспринимать информацию адекватно, а сознанию казалось это нормой. Мы просто шли вперёд, прощупывая каждый шаг, как слепые, и чем дальше продвигались мы вперёд, тем всё более явно гоношилось моё подсознание.

«Назад, назад говорю, мне на планку давит сильно. Лучше назад, лучше крюк сделать»

…Ничего такого, просто дорога…

«Да у тебя в глазах двоится, и носом кровь уже пошла, если бы часть удара не пришлась на меня, шёл бы сейчас как твой напарник»

Я через силу перевёл взгляд на Амурского, и вздрогнул. Остекленевший бессмысленный взгляд, нитка слюны на подбородке, оружие было направлено в пол, то-то я думал, света мало. Оказалось и моя винтовка, была направлена в пол. Я в раз будто протрезвел, и смог посмотреть на всё нормально. Темень была не такая уж и плотная, но вот от витрин, рядом с которыми мы только что прошли, тянулось, что-то чёрное, тонкое, а за острыми краями проёма почудилось шевеление.

Долго не думая я вскинул винтовку и выстрелил. Выстрел вышел громкий, оглушительно громким, но он не в какое сравнение не шёл с тем, что последовало за ним. От пролома раздался леденящий душу визг, а слева ему вторил второй, а за ним и третий и так далее. Визжало уже со всех сторон. Я свалился на пол, закрыв уши ладонями, это совсем  не спасало, звук разрастался в недрах черепной коробки. Что-то происходило, звук менял тональность. Стало дико страшно и холодно, кости завибрировали, боль разносилась во всем теле, стало дурно и тяжело дышать.

Амурский упал как мешок с песком, а из-за первой разбитой витрины показалась бледная рука, оплетённая чем-то чёрным, а за ней и лицо, словно нарисованное, с насквозь пробитой головой. Не мигающие глаза, застывшая улыбка, и развороченные куски пластика, в месте, куда вошла моя пуля, до меня дошло, что это был манекен. Рублеными движениями он выбирался через битое стекло. С других сторон, так же выбирались куклы, а за их спинами, пучки тёмных отростков бились в волнении.

«Нужно уходить, я их придержу, быстро хватай его и убирайтесь»

Вдруг стало легче, движения перестали быть скованными, боль стихла, а в голове раздалось шипение, выдох сквозь зубы. КВАДовец был товарищем хоть и не упитанным, но тяжёлым, поднять я его не смог, просто схватил за ворот, его куртки и потянул на выход.

Проход вперёд, перегородили немигающие лица, они стояли в разных позах, оплетённые чёрными щупальцами, и угрожающе, рублеными движениями дёргали руками. За их спинами показалось нечто очень высокое, слов таких не придумали, что бы описать эту тварь. Метра три ростом, с длинючими, тонкими руками, и пальцами, которые доставали до пола. Такие же длинные, костлявые ноги, тело, просто облепленное кожей так, что ребра выпирали наружу и голова, совсем без лица или морды, просто гладкий овал, на месте, где должно было быть лицо. От него отходили всполохи тёмных искры, отрываясь, словно кусочки старого, затёртого плаща, отрывающиеся на ураганном ветре.

Когда появилось это существо, боль резко усилилась, и дурнота накатила новой волной. В голове уже не было шипения, просто сдавленный хрип.

…Держись, сейчас вырвемся…

 На подкашивающихся ногах, я кое-как развернулся, не выпуская ворот куртки напарника, и как паралитик побежал к входным дверям. Тёло напарника обмякло и потяжелело. Но мы выбрались наружу.

Сил оттащить Амурского подальше не было, поэтому я просто упал рядом, как тот же мешок с песком. Существа не показывались из мрака, что уже радовало, но вечерело, быстро, сегодня будет темно. На небе, не было ни одной прогалинки, всё было устлано тёмными облаками.

Через пару секунд я заметил, что Амурский перестал дышать, совсем. Пульс не прощупывался, сердце не билось. Завести сразу с толкача не удалось. Я быстро вынул аптечку, перебирая с десяток ампул, я нашёл то, что нужно. Эпинефрин, все, что я мог, это вогнать шприц с жидким адреналином, КВАДовцу в сердце, и ещё раз попробовать завести его моторчик. Что мне и удалось. После инъекции и пары приёмов не прямого массажа сердца.

Тот открыл глаза, задышал, тяжело и надрывно, хватая воздух ртом, и пытался встать, а я уже оседал на землю, больше не в силах держаться на ногах. Просто подсознание, отдав последние резервы, отключилось, а следом и я.

Проснулся я от того, что всё тело ныло, всё кроме головы, она была на редкость свежа, и готова к работе. В окне напротив меня, было совсем темно, ночь, на часах было три тридцать. Я перевернулся, подомной скрипнул продавленный диван. И из соседней комнаты, вышел бодрствующий Амурский. Усталость отражалась на его физии, да и лицо само было серым и опухшим, но тем нимение ему хватило сил улыбнуться.

-Ты как бродяга? Я уже грешным делом подумал, что не проснешься. – Он подошёл.

-Типун тебе на язык Сань, больной скорее жив, чем мёртв, сам как? – Отмахнулся я.

-Да тоже в порядке, только в сон клонит с неимоверной силой, а когда там пришёл в себя, такой бодряк схватил, что тебя за шкирку и сюда ломанулся. Ночь на дворе стояла, вот я и вскрыл чью-то хату. Я даже не успел толком с замком разобраться, я его просто случайно выломал, прикинь.

-Не мудрено, от инъекции адреналина ещё и не такое смочь можно. Давай падай, остаток ночи твой.

Я вышел из комнаты, где тут же раздался очередной уже звук падения, и следом за ним тихий храп. А ничего так местечко выбрал он, хоть и почти в двух шагах, от того торгового центра, но с расчётом, чтобы можно было наблюдать, за его входом. Так тут этаж шестой-седьмой, не меньше, и затащил же ведь меня сюда, хоть и был за гранью какое-то время.

В коридоре, где он сидел, стоял таз, в котором горел огонь, возле него лежали разломанные в щепу предметы мебели. Рядом стояла пара стульев, на одном из них вскрытая, но так и не тронутая банка свинины с бобами, а рядом лежала маленькая фляга, видно для спиртного.

Если я отчего-то и помру, то явно не от скромности, С аппетитом отужинав, я приложился к фляге. Коньяк, пусть и не пять звёзд, но все, же жидкость с приятным экстрактивным вкусом, обожгла горло, мышцы чуть расслабились, а боль притупилась. Из головы не выходили куклы манекенов,  и того, кто ими управлял. Холодок и сейчас пробегал по телу, стоило только их представить. Мертвые лица-маски, глухие звуки шагов, рубленые движения рук, и существо, с неимоверно длинными руками и тёмным образом, возвышалась над куклами, словно дирижер над своим ансамблем. Я вспомнил, как мы шли, и стояли на месте одновременно, как сознание будто зритель, было полностью увлечено имитацией движения, когда само тело не двигалось.

…Нет, нет, нет, ну нафиг, лучше не думать, так и чайником повредится не мудрено…

В голове прозвучал нервный смешок.

…Я про тебя не забыл, кстати, спасибо…

«Ну, раз закончили с любезностями, может, всё-таки решим, что делаем дальше»

…В топку, заберу девочку, отдам все материалы КВАДовцам, и ариведерчи…

«Вот так просто?»

…Да так просто, не хватало мне больше по таким гнилым местам, слоняться. Ещё тридцати нет, а уже седина на висках, я пас…

«И куда тогда?»

…Да к тому же хану, будет у него не один Бадяжник, синь варить, дело не хитрое…

«Да ну брось, у меня к этому душа не лежит»

…За то спокойно, людей с головой, да при деле на Чёрном Рынке уважают. Ведь не только дуболомы там…

«Можешь мне не рассказывать, я знаю всё то же, что и ты»

…Тогда о чём вопрос тогда?…

«Ну, Амурский вроде звал к ним, почему не воспользоваться этим вариантом, тем более, насколько я понял, тебе понравилось у них»

…Запрягут, на что-то, но запрягут, будь уверен…

«А типа на рынке не запрягут? В самом лучше варианте, ты получишь палатку или шатёр, и будешь день от дня видеть осунувшиеся лица с бегающими, блестящими глазами, аномальные ожоги, и серых типов, которые партиями увозят наркоту на дальние рубежи, оно нам надо? Я тебя спрашиваю, надо?»

…Нет, но блин, я их не знаю совсем, что я смогу им предложить, ты же видел, какое там снабжение, видел с какими стволами ребята ходят, да я бронник этот дорогущий по редкой удаче получил…

«Если предлагали, лучше сначала попробовать, чем нос воротить, там видно будет»

…Посмотрим, аудиенция окончена, брысь под лавку…

«Хам»

…Я, тоже тебя люблю…

Наушники в уши, и бдеть, хватит думать, мысли пачкают мозги.

За песнями групп Soil, Pain, Ramstein, я провёл остаток ночи, до позднего утра. Я дал время напарнику, выспаться и набраться сил, досталось ему как надо. У нас ещё путь в Крепость и обратно, в ставшую уже родной степь. Где всё просто и понятно, где человек теснит человека, и только иногда встречается с тварями леса. Это, уже не в какие рамки не лезет, слишком тут плодотворно сработала природа.  

Хорошо бы всё быстро срослось, устал я. Языки огня охотно поедали сухую древесину, почти не давая дыма. За играми пламени, я и не заметил, как наступил рассвет.

Оставшийся путь к Крепости прошёл без приключений, разве что, одна шальная собака, видимо с голоду бросилась на нас, но была быстро вбита пулями, в дыру из которой вылезла.

С крепостью было что-то не то, я ещё на подходах заметил какие-то не точности, лишние детали, лишь в прицел я разглядел подвешенные на верёвках тела. Штук десять тел, болтались на наспех сколоченных виселицах, ветер раскачивал мёртвецов, не давая падальщикам попировать вдоволь. Среди повешенных не было наших, от сердца отлегло, но что-то явно творилось. Стоило ли говорить, что к воротам мы подходили настороженно. Никого на стенах не было, и ворота были приоткрыты.

«Всё страньше и страньше»

 

Комментарии

Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы оставлять комментарии.

Читайте также